Механизм - надёжный, отлаженный, заводной, -
там, где раньше, по ощущеньям, была душа.
Всё в порядке - в порядке, да, заведённом мной;
я тебе его не советую нарушать.

Всё в порядке: минуты складываются в дни,
а весна, несомненно, следует за зимой.
Я сменила номер, чтобы ты не звонил,
я сломала все пальцы, чтоб не звонить самой.

И не трогай меня, и не открывай меня,
не напоминай, что были с тобой близки:
мало ли какая железная шестерня,
мало ли в какие крошечные куски.

Знаешь, пора заканчивать это шоу,
Мол, всё стабильно, всё у нас хорошо.
Главное – это всё же себе не врать.
Я не хочу больше прятаться и скрывать.
Если ты только друг, значит, будет так –
«Здравствуй», «привет», «пока». Никаких «Ты как?»,
«Утро твоё ли доброе?», «Сны легки?»
Максимум, что позволю себе – стихи.
Знаешь, бумага стерпит всё. И сгорит.
Просто стихи спасают, когда болит.
Правда, спасают. Но лучше тебе не знать,
Как они пишутся – будешь спокойней спать.
Да и зачем оно, если ты "просто друг",
Я не хочу быть в сотне твоих подруг...
И напоследок: «Пусть я не стала частью, но
счастья желаю, но больше в нём не участвую»…

Юлечка Гаркуша

Остывший кофе… Виски… Два стакана…
Осколки сердца в вазочке со льдом…
«Все будет хорошо» — сказала мама,
А я привыкла верить ей во всем.
А телефон давно уже будильник.
Будильник фирмы «Нокиа»… Смешно…
Не глючит, будит громко, корпус стильный,
Закачивает музыку, кино…
Я и цветы теперь сажать умею —
Должна же я хоть что-нибудь любить.
И полбуханки хлеба на неделю,
Мне больше просто не кого кормить.
Остывший кофе… Виски… Два стакана…
Второй пустой, привычно без всего.
«Все будет хорошо» — сказала мама.
Осталось уточнить: «А у кого?»

Екатерина Рубцова

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там ...–надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек...»

Да, я всегда сторонюсь чужого, слишком прямая и помню лица.
Предпочитаю быть напряжённо-вежливой с теми, в ком мне не длиться,
не приживаться, не крепнуть в корни, не расстилаться до многоточий.
Ваших волков, может, ноги кормят. Я из других. Меня кормят строчки.
Не пессимист. Не тяну резину. Не исполняю под дудку соло.

Я - от зимы, а рождённым в зиму
очень идёт им присущий холод.

Ластиться незачем, мальчик: в душу не прописаться, как в дом ночёвок.
Мне слишком скучно с тобою. Скучно. Я наигралась в тебя, волчонок. -
Так оставляй меня за плечами - мы слишком разные, нас не двое:
волк априори неприручаем.
Лис - приручаем.
Но не тобою.